Алексей
Активный участник
“Слишком большие компании, чтобы позволить им обанкротиться – это одна из самых больших проблем, с которой столкнулась наша страна.”
Председатель ФРС побеседовал 8 декабря с главным редактором TIME Ричардом Стенгелом, ответственным редактором Джоном Хью, помощником главного редактора Майклом Даффи и главным корреспондентом Майклом Грунвальдом; говорили обо всем, начиная с состояния экономики и заканчивая содержимым его бумажника. Ниже представлены некоторые отрывки этой беседы:
TIME: Объясните в общих чертах для наших читателей, что было сделано за последний год и как это повлияло на их жизнь, в лучшую или худшую сторону.
Бен Бернарке: Практически все крупные финансовые структуры в мире находились перед угрозой банкротства. И мы знали, и я знал, опираясь на свой политический опыт, что если финансовая система потерпит крах, в том смысле, что многие крупные фирмы обанкротятся, то финансовый сектор перестанет функционировать, и последствия для мировой экономики будут катастрофическими. Нам бы возможно пришлось столкнуться с депрессией, сопоставимой по последствиям с Депрессией в 1930 годах. Такие события были бы вовсе не гипотетическими.
Согласитесь, есть некая ирония в том, что человек, который провел всю жизнь, изучая экономическую историю, в один прекрасный день просыпается и понимает, что сейчас именно он в центре этой истории во время очень необычной главы.
Что ж, конечно я не ожидал подобных событий, когда приехал в Вашингтон в 2002 году. Вне всяких сомнений. Когда я стал председателем ФРС в 2006 году, я надеялся, что моими основными целями будут совершенствование управления, взаимодействия и мониторинг политики. Мы, несомненно, были осведомлены о рисках возникновения финансового кризиса, однако, таких размеров и опасности мы не предполагали. Я хотел бы, но это было не так.
В этом году вы смогли продвинуться немного дальше, чем предыдущий председатель ФРС. Вы до сих пор уверены в том, что осведомленность людей о том, что происходит в ФРС приносит положительный результат?
Да. В прошлом, председатель ФРС не обращался к людям напрямую. Я чувствовал, что проблема заключалась не только в непонимании того, что делает ФРС, но также я понимал, что страхи и неуверенность, которые то и дело появлялись в различных обзорах связаны с тем, что люди не понимают, что происходит с экономикой и финансовой системой. И я подумал, что будет очень полезно, как председателю ФРС, выйти и напрямую общаться с людьми, попытаться объяснить, что мы делаем и почему, что, вероятно, произойдет в будущем. Думаю, что это помогло некоторым. Это правда, что ФРС сталкивается с сильным политическим давлением и она непопулярна во многих кругах. Работа ФРС заключается в том, чтобы принимать правильные решения, стремиться к долгосрочным интересам для сути экономической системы, зачастую, такие меры бывают непопулярными. Но они необходимы для благоприятного итога.
Деньги, которые ФРС выпускает и то, что мы тратим на субсидии – это одно и то же. Остальное мы должны заимствовать. Есть масса людей, которые скажут, что эта система не может быть устойчивой, и единственным решением могут стать некоторые виды налогов, например, налог с продаж и НДС. Видите ли вы пользу в одной из таких альтернатив?
То, как я представил это Конгрессу говорит о том, что я строго отстаиваю закон арифметики. Этот закон означает то, что если вы лицо с низким налогообложением, то вы несете ответственность за поиск путей, которыми вы экономите свои расходы с тем, чтобы не было дисбаланса между доходами и расходами. Руководствуясь тем же законом арифметики, если вы или кто-либо другой считает, что правительственные расходы важны и считаете, что расходы на крупные программы должны вырасти – именно вам следует выяснить, откуда должны прийти доходы, чтобы компенсировать расходы. Итак, еще раз, я думаю, что это главная задача Конгресса. Я говорил о дефиците, так как думаю, что дефицит бюджета сильно влияет на экономическую и финансовую стабильность. Мы должны говорить об этом. Однако, если учитывать специфику достижения финансового баланса, это все же ответственность избираемых должностных лиц.
Вы сказали, что банки все еще в процессе оздоровления. Расскажите нам больше о том, что это значит.
Ситуация в банках стабилизировалась. Они нарастили капитал и поэтому сейчас находятся в лучшей форме, чем были. Они занимаются кредитованием, но на недостаточном уровне для того, чтобы поддерживать здоровое восстановление. Одной важной причиной являются понесенные ими потери, и то, что они пережили, поэтому сейчас они очень консервативны в условиях все еще очень слабой экономики. Как орган банковского надзора, мы в сложной ситуации. Мы предельно ясно дали понять банкам, что хотим, чтобы они выдавали ссуды кредитоспособным заемщикам. Это в интересах банка, это в интересах экономики, и, конечно, это в интересах самих заемщиков. Проблема заключается в том, что банки уже выдали достаточно кредитов, которые не могут быть погашены, поэтому мы не хотим новых “плохих” кредитов. Таким образом, мы пытаемся работать с банками с тем, чтобы мы могли быть уверены в том, что они выдадут так много жизнеспособных кредитов, насколько это возможно, мы хотим быть уверенными в том, что у них есть достаточный капитал, краткосрочное финансирование, а эксперты и регуляторы необоснованно не отказывают в ссудах. Мы хотим работать с банками, чтобы быть уверенными в том, что они соблюдают баланс между благоразумием и осторожностью, выдавая хорошие кредиты на благо экономики и своей собственной прибыли.
Не сликшом ли много денег зарабатывают банкиры?
Думаю, что банкирам следует признать, что правительство и налогоплательщики спасли финансовую систему от коллапса в прошлом году. Признав это, думаю, что банкиры должны посмотреть в зеркало заднего вида и решить, что, возможно, следует проявлять больше сдержанности в том, сколько они себе платят, учитывая то, что сделали власть и налогоплательщики для спасения всей системы.
Goldman Sachs и Morgan Stanley вернули деньги назад, но они стали банковскими холдинговыми компаниями, и теперь регулируются по некоторым статьям ФРС, правильно?
Да, в долгосрочной перспективе я думаю, что нам необходимы инструменты, чтобы избавляться от компаний, которые слишком крупные, чтобы обанкротиться. Это большая проблема. Я хочу быть предельно ясным: “слишком большая, чтобы разориться” – это огромная проблема, с которой столкнулась страна, и мы должны принять меры, чтобы устранить подобную проблему.
Бывали ли у вас такие дни, когда проснувшись, вы не знали, что делать дальше?
Хочется вспомнить уроки Депрессии и то, что демонстрировал Франклин Рузвельт: когда все традиционные методы не принесли результата, нужно пробовать новые идеи. И он очень хотел опробовать нестандартные методы, когда традиционные оказались бесполезны.
Ben Bernanke, Person of the Year 2009 'Too big to fail is one of the biggest problems we face in this country.' Time, December 16
Постоянная ссылка на статью
Дальше...
Председатель ФРС побеседовал 8 декабря с главным редактором TIME Ричардом Стенгелом, ответственным редактором Джоном Хью, помощником главного редактора Майклом Даффи и главным корреспондентом Майклом Грунвальдом; говорили обо всем, начиная с состояния экономики и заканчивая содержимым его бумажника. Ниже представлены некоторые отрывки этой беседы:
TIME: Объясните в общих чертах для наших читателей, что было сделано за последний год и как это повлияло на их жизнь, в лучшую или худшую сторону.
Бен Бернарке: Практически все крупные финансовые структуры в мире находились перед угрозой банкротства. И мы знали, и я знал, опираясь на свой политический опыт, что если финансовая система потерпит крах, в том смысле, что многие крупные фирмы обанкротятся, то финансовый сектор перестанет функционировать, и последствия для мировой экономики будут катастрофическими. Нам бы возможно пришлось столкнуться с депрессией, сопоставимой по последствиям с Депрессией в 1930 годах. Такие события были бы вовсе не гипотетическими.
Согласитесь, есть некая ирония в том, что человек, который провел всю жизнь, изучая экономическую историю, в один прекрасный день просыпается и понимает, что сейчас именно он в центре этой истории во время очень необычной главы.
Что ж, конечно я не ожидал подобных событий, когда приехал в Вашингтон в 2002 году. Вне всяких сомнений. Когда я стал председателем ФРС в 2006 году, я надеялся, что моими основными целями будут совершенствование управления, взаимодействия и мониторинг политики. Мы, несомненно, были осведомлены о рисках возникновения финансового кризиса, однако, таких размеров и опасности мы не предполагали. Я хотел бы, но это было не так.
В этом году вы смогли продвинуться немного дальше, чем предыдущий председатель ФРС. Вы до сих пор уверены в том, что осведомленность людей о том, что происходит в ФРС приносит положительный результат?
Да. В прошлом, председатель ФРС не обращался к людям напрямую. Я чувствовал, что проблема заключалась не только в непонимании того, что делает ФРС, но также я понимал, что страхи и неуверенность, которые то и дело появлялись в различных обзорах связаны с тем, что люди не понимают, что происходит с экономикой и финансовой системой. И я подумал, что будет очень полезно, как председателю ФРС, выйти и напрямую общаться с людьми, попытаться объяснить, что мы делаем и почему, что, вероятно, произойдет в будущем. Думаю, что это помогло некоторым. Это правда, что ФРС сталкивается с сильным политическим давлением и она непопулярна во многих кругах. Работа ФРС заключается в том, чтобы принимать правильные решения, стремиться к долгосрочным интересам для сути экономической системы, зачастую, такие меры бывают непопулярными. Но они необходимы для благоприятного итога.
Деньги, которые ФРС выпускает и то, что мы тратим на субсидии – это одно и то же. Остальное мы должны заимствовать. Есть масса людей, которые скажут, что эта система не может быть устойчивой, и единственным решением могут стать некоторые виды налогов, например, налог с продаж и НДС. Видите ли вы пользу в одной из таких альтернатив?
То, как я представил это Конгрессу говорит о том, что я строго отстаиваю закон арифметики. Этот закон означает то, что если вы лицо с низким налогообложением, то вы несете ответственность за поиск путей, которыми вы экономите свои расходы с тем, чтобы не было дисбаланса между доходами и расходами. Руководствуясь тем же законом арифметики, если вы или кто-либо другой считает, что правительственные расходы важны и считаете, что расходы на крупные программы должны вырасти – именно вам следует выяснить, откуда должны прийти доходы, чтобы компенсировать расходы. Итак, еще раз, я думаю, что это главная задача Конгресса. Я говорил о дефиците, так как думаю, что дефицит бюджета сильно влияет на экономическую и финансовую стабильность. Мы должны говорить об этом. Однако, если учитывать специфику достижения финансового баланса, это все же ответственность избираемых должностных лиц.
Вы сказали, что банки все еще в процессе оздоровления. Расскажите нам больше о том, что это значит.
Ситуация в банках стабилизировалась. Они нарастили капитал и поэтому сейчас находятся в лучшей форме, чем были. Они занимаются кредитованием, но на недостаточном уровне для того, чтобы поддерживать здоровое восстановление. Одной важной причиной являются понесенные ими потери, и то, что они пережили, поэтому сейчас они очень консервативны в условиях все еще очень слабой экономики. Как орган банковского надзора, мы в сложной ситуации. Мы предельно ясно дали понять банкам, что хотим, чтобы они выдавали ссуды кредитоспособным заемщикам. Это в интересах банка, это в интересах экономики, и, конечно, это в интересах самих заемщиков. Проблема заключается в том, что банки уже выдали достаточно кредитов, которые не могут быть погашены, поэтому мы не хотим новых “плохих” кредитов. Таким образом, мы пытаемся работать с банками с тем, чтобы мы могли быть уверены в том, что они выдадут так много жизнеспособных кредитов, насколько это возможно, мы хотим быть уверенными в том, что у них есть достаточный капитал, краткосрочное финансирование, а эксперты и регуляторы необоснованно не отказывают в ссудах. Мы хотим работать с банками, чтобы быть уверенными в том, что они соблюдают баланс между благоразумием и осторожностью, выдавая хорошие кредиты на благо экономики и своей собственной прибыли.
Не сликшом ли много денег зарабатывают банкиры?
Думаю, что банкирам следует признать, что правительство и налогоплательщики спасли финансовую систему от коллапса в прошлом году. Признав это, думаю, что банкиры должны посмотреть в зеркало заднего вида и решить, что, возможно, следует проявлять больше сдержанности в том, сколько они себе платят, учитывая то, что сделали власть и налогоплательщики для спасения всей системы.
Goldman Sachs и Morgan Stanley вернули деньги назад, но они стали банковскими холдинговыми компаниями, и теперь регулируются по некоторым статьям ФРС, правильно?
Да, в долгосрочной перспективе я думаю, что нам необходимы инструменты, чтобы избавляться от компаний, которые слишком крупные, чтобы обанкротиться. Это большая проблема. Я хочу быть предельно ясным: “слишком большая, чтобы разориться” – это огромная проблема, с которой столкнулась страна, и мы должны принять меры, чтобы устранить подобную проблему.
Бывали ли у вас такие дни, когда проснувшись, вы не знали, что делать дальше?
Хочется вспомнить уроки Депрессии и то, что демонстрировал Франклин Рузвельт: когда все традиционные методы не принесли результата, нужно пробовать новые идеи. И он очень хотел опробовать нестандартные методы, когда традиционные оказались бесполезны.
Ben Bernanke, Person of the Year 2009 'Too big to fail is one of the biggest problems we face in this country.' Time, December 16
Постоянная ссылка на статью
Дальше...